Содержание статьи
А что если постараться сказать себе об этом правду?
Священник Николай Булгаков
Каждый раз, когда ты в воскресенье или в праздничный день не идешь в церковь, ты принимаешь очень важное, может быть, самое главное в своей жизни решение. Оно относится не только к твоей сегодняшней жизни, но и к вечной.
Ты – крещеный человек. Слава Богу. Но если крещеный, это не значит, что место в раю тебе обеспечено. Такой взгляд – не православный, еретический. Ведь важно еще, как живешь, ходишь ли в храм, какие мысли тебя отводят от Церкви…
А ведь отводят именно мысли.
Это только кажется, что это твои мысли, ведь они в твоей голове. Но это не так. Мы говорим: «Мне пришла мысль». Вот именно – мысль пришла! Только вот – откуда? Есть мысли от Бога и есть мысли от лукавого. И те, и другие приходят в нашу голову, а мы говорим: «Я подумал».
Вот набор самых распространенных мыслей, преграждающих нам путь к Богу, в церковь.
«Но я же посещаю храм…»
Так зачастую, оправдывая себя, говорят люди, которые заходят в церковь время от времени – освятить куличи, запастись крещенской водой. Постоять на крестинах. Проводить покойника. Может быть, иногда поставить свечку, в каких-то особых случаях. И они искренне считают, что в церковь ходят.
Но сама Церковь так не считает.
Господь дал нам заповедь: Шесть дней работай, делай все дела твои, а день седьмой посвящай Богу.
День седьмой – это воскресенье.
Воскресение Христово – основа нашей веры. Только благодаря тому, что Спаситель пострадал за нас на Кресте и воскрес, мы, крещеные люди, имеем надежду на спасение.
А знаешь ли ты, брат, что существует правило святых отцов, по которому человек, который три воскресенья подряд не был на богослужении в храме, может быть отлучен от Церкви? Ведь он сам себя от Церкви отлучает.
Это понятно. Если у тебя по воскресеньям всегда есть какие-то дела помимо храма, это значит, что главная цель твоей жизни еще не в Церкви, а где-то в миру с его целями и ценностями, порой чуждыми делу твоего спасения.
Всё живое растет постепенно и постоянно. И у нас не иногда, а постоянно живет душа. Она нуждается в постоянном питании и очищении. Питается она благодатью Святого Духа, которая нам подается прежде всего в православном храме. Тогда мы живем духовно, растем.
На работу мы идем, не задумываясь: идти? не идти? Как рабочий день – так встаем по будильнику, спешим ко времени. Если бы мы заходили туда несколько раз в год, разве могли бы мы сказать, что ходим на работу? И что бы мы заработали? А ведь это всё – в основном для тела. Но человек – это, прежде всего, его душа.
Или, если бы школьники лишь время от времени заходили в школу, чему бы они научились?
Церковь – это и труд, и учение. И, как всякий труд, как всякое учение, здесь нужны и время, и усердие, и упорство. Тогда будет толк.
«У меня Бог в душе».
А следовательно, в церковь ходить не обязательно. Он, мол, и так в душе.
Но ведь это же неправда.
Если бы действительно в нашей душе был Бог! Тогда бы мы стремились туда, где всё говорит о Боге, где славится Его имя, где находятся Его изображения, где Его особое присутствие, Его благодать. Тогда бы мы старались жить так, как Бог велит. А это Его воля – чтобы мы ходили в храм.
Церковь учит нас, что дьявол особенно боится крестного знамения, крещенской воды иТела и Крови Христовых, которых мы причащаемся в церкви.
Преподобный Серафим Саровский, духовник Земли Русской, говорил:
– Кто причащается, на всяком месте спасен будет. А кто не причащается – не мню.
Каждому крещеному человеку необходимо регулярно приступать к таинствам исповеди и причащения Святых Христовых Таин. Ведь мы же регулярно моемся – очищаем свое тело. Не менее регулярно нужно нам очищать и свою душу. Церковь так и называется: духовная баня.
«Я еще не созрел»
«Зрей! – говорит дьявол. – Зрей как можно дольше. Только ничего не делай для того, чтобы созреть». Не читай Евангелие, «Закон Божий», творения святых отцов. Не ходи в храм, не спрашивай ни о чем священников, хотя они поставлены Богом для того, чтобы помогать народу в его духовной жизни.
Этим приемом враг особенно любит ставить людям заслон на пути ко крещению и венчанию. «Я еще не пришел к этому».
Чтобы прийти, нужно идти. Ну, так иди.
А куда идти?
Конечно, в храм.
«Не хожу в церковь, потому что это стало просто модой»
Не так давно одна молодая женщина, юрист по профессии, сказала:
– Я не хочу креститься, потому что это мода такая.
– А почему же вы в узких брюках? Разве это не стало модным в последнее время? – пришлось спросить у нее. – А то, что делали люди у нас на Руси тысячу с лишним лет, вы считаете чем-то мимолетным и изменчивым?
Вы – юрист, ваша профессия построена на логике. И вот видите, она перестает действовать в духовных вопросах. Почему? Потому что в жизни идет лютая духовная борьба за каждую душу, за мысли каждого человека. И нужно делать усилие для того, чтобы вырваться из этого плена мыслей на свободу, прийти к Богу.
Было бы просто прекрасно, если бы модным было верить в Бога, честно трудиться, уважать старших, защищать Родину, хранить семейную верность… Еще лучше – если бы эта мода не менялась от сезона к сезону. Что плохого в такой моде?
«В церковь стало ходить много людей напоказ: политики стоят со свечками в руках, бандиты, я не хочу им уподобляться»
Правильно, не уподобляйся. Уподобляйся множеству других людей, которые всегда скромно ходили в церковь, рискуя даже своим положением в советское время, исповедовались, причащались… Уподобляйся полководцам Суворову и Кутузову, Пушкину и Достоевскому, академикам Павлову и Виноградову, святым благоверным князьям Александру Невскому и Даниилу Московскому, преподобным Сергию и Серафиму, миллионам православных русских людей – они ведь ходили в церковь. Уподобляйся множеству наших современников, которые сегодня искренне молятся Богу, проливая невидимые мiру слезы (как писал Гоголь, который ходил в церковь) за наше страждущее Отечество и вымирающий без Бога, без молитвы народ.
«Нас не воспитывали в вере. Теперь уже поздно менять свое мiровоззрение»
Нет, не поздно. Менять его все равно придется: когда душа покинет тело, и мы увидим совершенно точно, что всё, что сказано в Библии, это правда. Что есть иной мiр, мiр ангелов и бесов, в котором нам нужно только одно: то, что щедро предлагала нам Святая Церковь все годы нашей здешней жизни. В этой жизни можно еще всё изменить и спасти свою душу. В будущей – будет только вечное раскаяние. Но тогда уже действительно будет поздно.
Первым вошел в рай благоразумный разбойник, который перед самой смертью, страдая на кресте за свои преступления, покаялся, исповедовал Господа – и получил от Него прощение и вечное спасение.
Значит, здесь, на этой земле, как бы мы ни жили до этого, никогда не поздно покаяться за всю прошлую жизнь и обратиться ко Господу.
«Я не знаю, как себя вести в церкви. А вдруг меня плохо встретят?»
Ничего страшного, это ненадолго. Потерпи. Улыбнись. Потрудись над собой (вот уже началась польза!) Скажи смиренно: «Простите, я тут еще ничего не знаю. Но я хочу узнать. Подскажите мне, пожалуйста…» Даже самые строгие бабушки от такого смирения, скорее всего, дрогнут, смягчатся – и замучают материнской заботой. Только не спеши во всем доверяться им, хотя это и покажется тебе более легким (легко – не всегда хорошо). По всем духовным вопросам обращайся к православному священнику. И очень скоро главное узнаешь.
Набирайся духовного опыта: любимый бесовской прием – делать из мухи слона. Тебе кто-то сказал одно какое-то слово (и сам, может, об этом уже пожалел), – а ты уже готов лишить себя постоянного, ничем не заменимого блага, дающего великую радость и пользу в этой жизни – и в будущем жизнь вечную. Разве это соизмеримо?
«Я не такой уж сильно верующий»
Ну, а тогда лучше места, чем церковь, тебе и не найти. Потому что здесь больше всего укрепляется вера. Мы все – в пути.
Нужно не жизнь подстраивать под свое маловерие, а веру свою укреплять.
«С кем поведешься, от того и наберешься», – говорит народ.
Поведешься с правдой, с истиной, с красотой, с чистотой, – станешь умнее и добрее, станешь чище и счастливее.
Молись, проси евангельской молитвой: Верую, Господи, помози моему неверию (Мк.9,24).
Господь поможет, Господь даст.
А верующему – всё возможно. Это тоже евангельская истина.
«На Бога надейся, а сам не плошай»
Точно так! Сам не плошай, трудись: молись, постись, ходи в церковь, делай ради Христа добрые дела… У христианина, который надеется на Бога, дел – невпроворот. И прежде всего – с самим собой. С греховными мыслями, чувствами, со своими лютыми страстями – болезнями души: гордостью, ленью, маловерием, гневом, сребролюбием, унынием, блудом, чревоугодием… Только поворачивайся!
И, конечно, занимайся своими обычными делами – перекрестившись, помолившись.
Если Господь благословит твои труды, всё будет спориться, всё успеешь, и всё пойдет на пользу. А без Бога можно весь день прокрутиться на одном месте, вечером оглянуться: куда день ушел? Непонятно.
А если год?
А если жизнь?
Можно экономить минуты, а куда уходят десятилетия – не задумываться.
Когда ходишь в церковь, то не теряешь время, а экономишь его.
«А что в церкви делать?»
У каждого православного в церкви дел очень много.
Входя в храм (лучше – до начала службы), перекрестись, поклонись Господу, Матери Божией, всем святым. Поставь свечи: за здравие – перед иконами и за упокой – на канун, перед Крестом Спасителя. Подай записки с именами крещеных православных христиан – о здравии, о упокоении.
Выбери место в храме. Постарайся понять, куда и к Кому пришел, Кто тебя слушает, Кто тебя видит, в том числе все твои мысли.
С самого начала службы мы слышим призыв: Миром Господу помолимся. То есть, внутренним миром, тишиной души. Постарайся умирить свои мысли и чувства. Ты пришел говорить с Самой Любовью, с Богом. Не так давно почивший старец протоиерей Николай Гурьянов говорил:
– Какие вы счастливые, что вы верующие… Ласково разговаривайте с Господом, когда стоите на молитве.
Старайся ни с кем не беседовать – вслушиваться, вдумываться в то, что читают и поют. Со словами и песнопениями богослужения соединять свою мольбу, вливая ее в общую просьбу молящихся – от всея души и от всего помышления нашего, как призывает нас Святая Церковь.
Можно молиться и своими словами – о самом важном, самом сокровенном. У всех есть такие сердечные просьбы.
О чем мы говорим с Богом?
Прежде всего, мы Бога благодарим.
Вот для чего мы ходим в церковь – в первую очередь.
А что касается болезней и всяких бед, которые тоже совершаются в жизни, то это – не от Бога, это от нашей греховности и от дьявола.
Если бы не Господь, было бы неизмеримо больше горя. Мiр бы захлебнулся в нем.
Господь старается обратить всякое зло нам во благо. И мы можем Ему в этом способствовать, если не будем роптать, злиться, искать виноватых, унывать, а будем смиряться, каяться в своих грехах, терпеть, укрепляться в добре и благодарить Бога.
Никакое добро не бывает «само собой разумеющимся». Это всё – победа над злом в главной битве, которая и есть – жизнь.
«Слава Богу за всё», – сказал в конце своей жизни, среди скорбей, великий вселенский учитель и святитель Иоанн Златоуст.
Вторая наша просьба к Богу – о прощении грехов.
Все мы – грешные. И только Господь может нам прощать грехи, очищать наши души.
Третья просьба – о помощи Божией.
Все наши вопросы решаются прежде всего в церкви: государственные, семейные, медицинские, педагогические, финансовые, военные…
Генералиссимус А.В. Суворов учил своих солдат: «Молись Богу – от Него победа!»
У него не было ни одного поражения.
Мы ходим в церковь и просим помощи Божией не только для себя. Как и живем и всё делаем не только для себя, и не только своими силами. Мы молимся в церкви со всеми вместе о мире всего мiра. О Богохранимой стране нашей, о ее властях и воинстве. О своем городе или селе, и верою живущих в них. О изобилии плодов земных. О плавающих в море, путешествующих, недугующих, страждущих, плененных. О всех прежде почивших православных христианах.
«Я такой грешный, куда мне еще в церковь?»
Представьте себе человека, который скажет: «Я такой грязный, куда мне еще в баню?»
А куда же тебе еще?
Вот только в церковь вам и надо, драгоценные грешники! Нагрешили с три короба – пора очищаться, омываться, набираться сил для борьбы с грехом, учиться, как это делать. Церковь – школа борьбы с грехом. А хуже греха ничего нет. От него все беды, все слезы. Грех хуже смерти. Смерти никому из нас не избежать, а вот умирать с нераскаянными грехами – не приведи Господь. Уж больно тяжко будет потом. Пока есть возможность, пока еще не поздно – надо бежать в церковь, не откладывать ни дня.
Вот тут и подстерегает еще один прием.
«У меня нет времени. Мне некогда»
Если перевести эти слова на язык честный, то получится: «Я считаю, что у меня есть дела поважнее».
Но это не так. Более важного дела, чем спасение души, у нас нет.
Если же быть еще честнее, то придется признать, что мы, к сожалению, предпочитаем хождению в церковь не только дела, но даже их отсутствие.
Разве мы не уделяем часы и дни телевизору, интернету, чтению газет, телефонным разговорам? Мы ведь не отказываемся от этого, потому что на это нет времени. А это, может, и не приносит никакой пользы.
Сколько у нас ежедневных не только бесполезных, но даже вредных занятий: мы осуждаем, обсуждаем других людей, перемываем косточки начальству, от чего оно нисколько не становится лучше, и нам не прибавляется. Более того, мы духовно беднеем: набираем себе грехов, делаем более строгим к нам Суд Божий. Ведь Господь сказал: Не судите, да не судими будете (Мф.7,2).
А есть занятие, которое всегда меняет и жизнь, и нас самих к лучшему – это молитва.
«Я не понимаю, что в церкви говорят»
Пришел, допустим, первоклассник в школу, посидел, послушал, что говорят на уроках, сказал: «Мне непонятно!» – собрал ранец и пошел домой: «Лучше останусь дошкольником».
В первом классе нам многое было непонятно из программы десятилетки. Но в школу мы ходили. Каждый день вставали по будильнику. Преодолевали свою лень. (Вот еще что маскируется под всеми этими вескими якобы «причинами»).
Изучать английский язык мы не бросаем, сказав: «Слишком много непонятных слов».
Так же и здесь. Начни ходить в церковь – с каждый разом будет понятнее.
Да ведь уже многое понятно. Господи, помилуй – понятно. Слава Отцу и Сыну и Святому Духу – понятно. Пресвятая Богородице, спаси нас – понятно. В молитве Отче наш… всё понятно. А ведь это – главные молитвы. Если вслушиваться, будет понятно и многое другое, всё больше и больше.
Язык Богослужения – церковно-славянский язык – это особый язык. На нем легче всего говорить с Богом. Это великое наше сокровище. Полностью он непереводим,незаменим русским языком.
Богослужение воспринимается не только разумом. Богослужение – это благодать. Это особая красота. Богослужение обращено ко всей душе человека. Оно и для глаза, и для уха, и для обоняния. Всё это вместе питает душу человека, и душа меняется, очищается, возвышается, хотя разум и не понимает, что с ней происходит.
Никто не выходит из храма таким же, каким в него вошел.
Купи Евангелие, читай дома. На современном русском языке, современным русским шрифтом. Всё это сегодня, слава Богу, доступно.
Один молодой человек как-то сказал батюшке, что не может ходить в церковь, пока не поймет, что там происходит.
Батюшка спросил его:
– А ты понимаешь, как у тебя в животе пища переваривается?
– Нет, – чистосердечно признался молодой человек.
– Ну, тогда пока не поймешь, не ешь, – посоветовал ему батюшка.
«Читать и слушать Евангелие трудно»
Совершенно верно. И это тоже говорит о том, что дело это нужное. Это не развлечение, которое бывает легким. Мы видим в жизни: всё настоящее, всё полезное связано с трудом, с усилием. Вырастить хлеб, приготовить вкусный обед, родить и воспитать ребенка, построить дом, получить образование – разве это не требует труда? Но мы идем на это, потому что хотим видеть результат. Результаты всякого духовного труда: чтения Слова Божия, молитвы, хождения в храм, поста, участия в таинствах Церкви, борьбы с грехом (своим! это труднее всего), – самые великие. Результаты эти – любовь, терпение, чистая совесть, мир в душе и мир с людьми – уже здесь. А там, в будущей жизни, – вечная радость с Господом. Никакие наши обычные труды таких великих результатов не дают.
О том, как спасти свою бессмертную душу для жизни вечной, как нам жить по любви, без которой жизнь не имеет смысла, и написана книга Евангелие.
«Но мы же светские люди, мы же не монахи»
Конечно, не монахи. У нас совершенно иные, светские нормы жизни, в том числе и духовной, церковной. Мы можем жениться и выходить замуж, создавать православную семью – малую церковь. Можем есть мясо в те дни, когда церковный устав нам позволяет. Можем ходить, ездить, куда нам вздумается. Монахи всего этого не могут. У монахов – полное послушание игумену (игуменье). У них – свое церковное, келейное молитвенное правило, положенные им ежедневные молитвы, поклоны, а у мiрян – свое.
«Можно и дома молиться»
Не только можно, но и нужно.
Дома мы молимся каждый день по «Молитвослову», читаем прежде всего утренние и вечерние молитвы. Это наше домашнее молитвенное правило. А в субботу вечером, в воскресенье утром, в праздники и накануне их вечером, в любой день, когда душа пожелает, когда почувствует, что ей нужна помощь Божия, идем в храм. Церковная молитва сильнее, чем домашняя. Блаженная Матрона Анемнясевская, исповедница советского времени, говорила:
– Дома-то нужно триста раз поклониться, а в церкви-то – три раза.
Дома мы молимся сами, а в церкви – сообща, и эта молитва особенно угодна Богу. В церкви с нами – Сам Господь.
Литургия в переводе на русский язык значит «общее дело».
«Все так живут»
Но даже если бы действительно случилось такое, что все люди на свете вдруг совершили какой-то грех, то все равно он бы остался грехом. Отвечать же будет каждый за себя.
И если мы оправдываем себя тем, что что-то сделали из-за кого-то, из-за чего-то: или время было такое, или еще какие-то были обстоятельства, – то это не перестает быть грехом. Грешили-то мы.
Если будем смотреть на тех, кто лучше нас, станем сами лучше. А если будем смотреть на наших современников, погрязших в грехах, то так и застрянем в них тоже.
Смысл нашей жизни здесь в том, чтобы, несмотря ни на что, ни на кого, стать лучше. И если это будет вопреки обстоятельствам, то перед Богом это будет еще выше.
«Но если начинать ходить в церковь, тогда ведь надо будет жить по-другому»
«Если я покрещусь, обвенчаюсь, тогда грешить уже будет нельзя, жене изменять…»
Да этого и сейчас делать нельзя! В грехе и сейчас нет ничего хорошего. Последствия его и сейчас нисколько не лучше.
«Нельзя» – это не значит, что всё зло греха в нарушении правил церковных. Главное зло – в самом грехе, в том, что он губит нас, наши души. В прибавлении зла в мiре, от которого мы все страдаем.
Дьявол предлагает свои способы успокоения: «Волнуешься – закури. Плохое настроение – выпей. Следуй своим желаниям, даже блудным, низким. Живи легче!»
Живешь вот так, легко – а тебе становится всё тяжелее и тяжелее. А потом приходит и настоящая скорбь – то, чего вовсе не хотел.
У Бога – наоборот. Он говорит: «Потрудись. Помолись. Потерпи. Покайся. Попостись. Сходи в храм». А становится всё легче и легче.
У Бога – бремя, но оно – легкое.
А у дьявола – всё вроде бы легко, но эта его «легкость» – тяжкая.
Сколько слез-то в мiру!
И все равно рано или поздно люди приходят со своими скорбями в церковь, не могут с ними сами справиться.
«Как я могу совершенно незнакомому человеку открывать свою душу?»
Вообще-то незнакомому человеку открывать душу как раз легче, чем знакомому. Так бывает в поезде: люди видят друг друга первый раз и бывают совершенно откровенны.
Ну, а когда приходишь к незнакомому врачу? Разве не открываешь ему свое тело? Хотя видишь его, может быть, первый раз. Ты же не скажешь: «Пусть через одежду меня слушает. Пусть с закрытым ртом мне зубы лечит».
Но так же и душу нужно полностью открыть Богу. Ни в чем не лукавя, не оставляя никаких темных закоулков, о которых бы нам не хотелось и самим думать. Иначе душа не исцелится.
Страшно, может быть, идти на исповедь. Но еще страшнее – жить с грехами на совести.
Когда душа покидает тело, человек умирает. Тело без души – это труп. Следовательно, душа важнее, чем тело. И болезни у нее серьезнее, потому что смерть души – вечная.
Церковь – это врачебница. В ней врачуются и душа, и тело, страдающее от недугов души.
На исповеди мы стоим прежде всего перед Богом. Мы Его не видим, но Он видит нас насквозь – как на рентгене. А батюшка – только свидетель того, в чем мы каемся Богу.
У монахов есть ежедневное откровение помыслов. А ну-ка, скажи, о чем греховном думал сегодня? И это – великая помощь человеку. Когда мы выносим наружу, на свет свои дурные помыслы, нам легче их побеждать.
Когда мы живем от исповеди к исповеди, то начинаем жить перед Богом с прозрачной душой. Начинаем сами себя лучше видеть. Становимся более искренними, более честными перед своей совестью, перед Богом и людьми. Ведь нет никакого смысла прятать что-либо от Бога: Он всё равно всё знает, от Него ни одна мысль наша не ускользнет. (Поэтому мы не можем думать, что Он каких-то наших молитв не слышит).
Так же, как ни врачей, ни медсестер не удивят наши болезни, так же и священника не удивят наши грехи. Если у больного какой-то серьезный недуг, то это вызывает лишь большее сочувствие врачей, заставляет их быть к нему внимательнее.
Господь говорит каждому из нас: «Покайся. Постарайся больше этого не делать. Я любой грех прощу. А если забыл что-то, не заметил, – прощу в таинстве соборования».
Такова милость Божия к роду человеческому.
Соборуемся мы обычно раз в год, Великим постом. Соборование – это таинство Церкви для больных душой и телом, при котором священники помазывают их с молитвой освященным маслом.
То, что установлено Богом – врачом душ и телес наших – всегда нам на пользу. Так же, как всякое отступление от Бога – всякий грех – это рана. Так учат нас наши проповедники.
Грех – это рана, как всякая рана на здоровом теле человека. Как ее ни припудривай. Эта рана может даже и не болеть. Но врачи знают, что это еще опаснее.
Любой грех вреден и для души, и для тела.
Понятие греха очень нужно нам в жизни. Особенно – в воспитании детей. Оно ясно говорит, что хорошо, а что плохо и чего не должно быть в жизни. Оно всё ставит на свои места.
«Есть и недостойные священники. А вдруг к такому попадешь?»
Есть. Да, это горькая правда. Про одного из них могу точно сказать – это пишущий эти строки. Уж очень высокое у нас служение. Очень трудно быть его достойным. Помолитесь за нас. И лучше всего – в церкви.
Но то, что мы недостойны, не значит, что лучше в церковь не ходить. Без Церкви не спасешься.
Все священники, архиереи, даже сам Патриарх – люди грешные. И даже святые, которым мы молимся, были людьми грешными. Мы знаем из их житий, что некоторые великие святые когда-то совершили тяжкие, смертные грехи. Но Господь принял их покаянную жизнь. Один Господь только без греха.
!!!!Для того Господь и основал на земле Свою Церковь, чтобы мы, люди грешные, с Божьей помощью, благодатью Святого Духа, которая изливается на нас в церкви, очищались от грехов и спасались. !!!!!
В бане могут быть и не очень благочестивые банщики. Но что же нам, не мыться?
Даже и через недостойного священника на нас изливается благодать Божия.
Кто еще, кроме священника, отпустит нам грехи? Именно священнику дана от Бога такая власть. А с грехами, без покаяния, как нам, грешным людям, спастись?
Священнику еще дана от Бога власть причащать верующих, крестить, помазывать святым миром, венчать супругов, соборовать больных, освящать воду, иконы, нательные кресты, жилища, автомобили, самолеты; служить молебны, панихиды, отпевать умерших…
«Священство есть спасение для мiра», – говорят святые отцы.
«Священство есть высшее из всех благ, каким пользуются люди.»
Священномученик Игнатий Богоносец
«А что люди скажут?»
А что Бог скажет?
Это поважнее.
Мы ведь перед Ним одним будем отвечать за всю нашу жизнь. Все: и верующие, и неверующие, и сомневающиеся, ищущие, за что бы ухватиться, чтобы сохранить «свою постылую свободу», как признавался пушкинский Евгений Онегин.
Николай Васильевич Гоголь советовал:
«Да погибнет у нас такая философия: соизмеряться с тем, что скажут люди, а не Бог. С ней и Богу не угодишь, и людям не угодишь».
Богу угодишь – точно польза будет. А людям, как известно, угодить невозможно. Сам Господь очень многим не угодил. Потому что мы грешные. Но совершил дело нашего спасения.
«Главное – быть хорошим человеком и делать добрые дела»
Если бы это было так просто – быть хорошим человеком…
Все как один хотят быть хорошими людьми, все собираются быть счастливыми и приносить счастье другим, никто не планирует быть несчастным. А что происходит в жизни, мы видим.
Почему?
Наш главный враг – гордыня. Она нам больше всего мешает быть хорошими людьми: любящими, добрыми, скромными, чуткими, отзывчивыми, верующими… Это она нам и говорит: «Ты сам, без Бога, без Церкви можешь быть хорошим человеком. И добрые дела ты ведь делаешь. Да ты уже лучше многих – даже тех, кто в церковь ходят».
Однако, добрые внешне дела, которые мы делаем без Бога, – уже не добрые, потому что мы приписываем их себе, питая тем самым нашу гордыню.
Преподобный Серафим Саровский говорил, что только те добрые дела приносят пользу, которые мы делаем ради Христа.
«Я ходил в церковь, молился, ставил свечи, а все равно ничего не изменилось. Бог меня не услышал»
Это так кажется – что ничего не изменилось. Если бы мы не молились, было бы еще хуже. Господь, может быть, сохранил нас от каких-то бед. Ни одна молитва не бывает без последствий – мы просто можем их не видеть.
Когда мы обращаемся к Богу, когда мы общаемся с Ним, мы уже меняемся. А это – главное изменение, которого хочет Господь, самое нужное для нас.
Мы хотим, чтобы менялись обстоятельства вокруг нас. А Господь хочет, чтобы менялись мы. Для Него главное обстоятельство – это сам человек, его душа.
Господь иногда медлит исполнять наши просьбы не потому, что к нам равнодушен, а потому что мы не того просим, что нам действительно нужно. Или потому что хочет укрепить нас в молитве, в терпении, в постоянстве веры в Него. Или потому, что ждет нашего покаяния, хочет, чтобы мы почувствовали свою вину за те скорби, которые с нами случаются, наше недостоинство получить от Него новые милости, чтобы мы ощутили ценность добра.
В любом случае от Бога может исходить одно только благо.
Когда мы обращаемся к Богу, мы хотим, чтобы Он тут же исполнил все наши просьбы. А ведь сами мы так не делаем.
Господь дал нам заповеди, дал Евангелие, дал церковный Устав, дал наставления святых отцов, дал проповедников Его истины – всё для нашего блага. Он доказал нам Свою безмерную Любовь, пострадав за нас на Кресте. Это мы Его не слушаем.
Наше внимание почти постоянно отдано врагу рода человеческого, у которого одна цель: погубить наши души навеки. Мы от него принимаем «информацию», пытаемся узнать от него даже о жизни церковной… Интересуемся его «новостями»: убийствами, катастрофами, сплетнями о чьей-то частной жизни, интересоваться которыми стыдно. Слушаем его «музыку», примериваем на себе его гороскопы, его моды… А то еще и идем к экстрасенсу, к бабке-ворожее, к «нетрадиционному целителю», к проповеднику-сектанту — то есть прямо к его слугам.
Ладно уж, мы бы только сами не ходили в церковь. Но мы и детей туда не носим, не водим. Ладно уж, мы бы сами дома не молились, не постились, не имели бы, как заведено было в каждом русском доме, красного угла с иконами — теперь почти всегда занятого «антииконой», телевизором. Но мы и детей этому не учим. А то и прямо ведем их в другую сторону. Поэтому их почти нет в храмах в самый ответственный период их жизни — подростковый.
А мiр и дьявол — князь мiра сего работают на полную мощность, и главная их цель -увести детей от Бога.
Для наших бедных детей сегодня приготовлены пришедшие к нам с Запада «детские блюда»: «детское радио», «детская мода», «детское телевидение.В книгах — всевозможные «Вредные советы». Журналы якобы для детей под названием «Человек-паук», «Монстры-пришельцы». Но всё это — против детей.
Ну, а дальше, понятно, родительские слезы. В каждом храме это есть, к каждому батюшке обращаются с просьбами помолиться о детях, сбившихся с пути.
Но где мы были раньше?
Где угодно, только не в церкви.
Что может быть полезнее, питательнее для детских душ, чем красота нашего православного храма, нашей церковной службы, которую сохранили для нас наши предки, в том числе ценою жизни своей?
Как радуется чистая детская душа общению со святыней в храме! Как умиляет деток дивный образ Богоматери со младенцем-Христом на руках… Как они любуются горящими свечечками… Как они целуют иконы, крест Христов… Да еще иной раз прикладывают к иконам своих куколок — хотят и их приобщить к святыне. И это понятно: душа создана Богом, и к Богу, Творцу своему тянется. Знает, что лучше Бога, добрее, чище, роднее нет для нее ничего. Знает — еще не замутненная грехом. Господь так и сказал нам о детях: Не возбраняйте им приити ко Мне (Мф. 19, 14).
В церкви дети видят добрый пример. По телевизору, дома — увы, часто обратный. А пример — сильнейшее средство воспитания, сильнее, чем слова.
Лучшее, что мы можем сделать для детей, — это как можно чаще приносить, приводить их в храм, причащать святых Христовых Тайн, молиться за них.
В церкви видно: дети, которые постоянно причащаются, — это другие дети. Спокойные, мирные. Тем более, если причащаются сами родители. Да еще если они венчаны. Протоиерей Николай Гурьянов говорил: «Как мне жаль невенчанных!» И их деток, конечно, жаль…
Детям нужны простые добрые игрушки — зайчики, медвежата. Общение с живым мiром — как его Господь создал. Чистые, полезные книжки: «Колобок», «Репка», «Что такое хорошо и что такое плохо?» Как бы тяжело ребенок, не дай Бог, не заболел, ни в коем случае нельзя поддаваться панике и нести его к бабушке, которая заговаривает, которая, мол, «тоже молится», «такая божественная, у нее вся комната в иконах». Всё это — маскировка. У какой бабушки столько икон, сколько в церкви? Какая бабушка имеет такую силу, которую дает Господь в Своих таинствах? И там — не Божья сила. Там добра не будет.
Представьте себе, пришли вы в больницу, а вам бабушка-гардеробщица говорит:
— Вижу, вижу, чем болеете. Ну-ка, идите сюда, я вам сейчас ножичком сделаю операцию — и будете здоровы.
Мы от такой бабушки шарахнемся в сторону, ни за что не доверим ей свое тело. Обратимся к врачу, специалисту, желательно к профессору. А душа наша гораздо сложнее и гораздо ответственнее.
Все духовные вопросы нужно решать только в православной Церкви, с православным священником.
А если ошибались — двери храма всегда открыты. Как бы мы далеко ни отходили от Матери-Церкви, от Бога, Он по Своей безмерной любви всегда нас примет, если покаемся, если вернемся к Нему. Святые отцы говорят: «Нет греха непрощаемого, кроме нераскаянного».
Заболит тело – обратимся к врачу, специалисту, желательно к профессору. А душа наша гораздо сложнее и гораздо ответственнее.
Все духовные вопросы нужно решать только в Православной Церкви, с православным священником.
А если ошибались – двери храма всегда открыты, как бы мы далеко ни отходили от Матери-Церкви, от Бога, Он по Своей безмерной любви всегда нас примет, если покаемся, если вернемся к Нему. Святые отцы говорят: «Нет греха непрощаемого, кроме нераскаянного».
«А кто знает, что все это – правда? Я не могу верить на слово. Если бы я сам увидел какое-то чудо…»
Безбожники в ХХ веке в России пытались полностью покончить с верой, с Церковью. Убивали священнослужителей, верующих, изымали малейшее упоминание о Боге из всех книг, изо всей жизни, воспитывали детей в полном безбожии с детского сада, разрушили, кажется, всё религиозное, что можно было разрушить. Казалось, вера, Церковь – всё это уже в прошлом. Но, с Божьей помощью, всё воскресло в еще большей красе: и монастыри, совершенно разоренные, и храмы, и книг стало выходить православных еще больше, чем прежде, и фильмы появились, и радио-, телепередачи…
И вера в народе живет, и в Церковь приходят всё новые и новые люди. Разве это – не великое чудо Божие?
«Но ведь и у тех, кто в церковь ходит, бывают и несчастья, и болезни»
Бывают. А сколько бывает исцелений – по горячим молитвам верующих!
Один из списков с иконы Божией Матери «Всецарица» находится в московском Ново-Спасском монастыре, возле метро «Пролетарская». Перед этой иконой особенно много молятся о раковых больных. И весь образ увешан золотыми крестами. Люди принесли их в благодарность Матери Божией за исцеления. Они бывали и в таких случаях, которые врачи признавали безнадежными. Врачи иногда так сами и говорят: «Это чудо. Мы не надеялись на выздоровление».
А рядом – монастырь Покрова Божией Матери, в котором находится рака со святыми мощами блаженной Матроны Московской. И на ее иконе – тоже множество пожертвованных крестов. Люди часами стоят в очереди, чтобы приложиться к ее святым мощам, попросить помощи в скорбях и болезнях. И половина пришедших стоит с букетами цветов в руках: в благодарность за полученную помощь.
Господь не избавляет нас от всех трудностей, от всех болезней, даже от смерти. Церковь Божия помогает человеку избавиться от главной беды – от вечной гибели души. Со смертью жизнь наша не кончается, а начинается главная наша жизнь – вечная. И только в Церкви возможно вечное спасение.
«Пока живем, надо жить, а не думать о смерти»
Для верующего человека смерть тела – это не конец жизни. Душа продолжает жить и по разлучении с телом. Она переходит в другую жизнь, жизнь безсмертную. Значит, только жизнь в Церкви и может дать нам настоящую, нескончаемую, вечную жизнь, семена которой мы сеем здесь, на земле, во время этой нашей быстро летящей временной жизни.
А мы считаем, что суета, которая наполняет нашу нынешнюю жизнь, и есть ее смысл, и есть вся наша жизнь. Всё куда-то несемся… Куда?..
В будущей жизни уже не будем ни о чем об этом думать, переживать. Не будем жить по своей воле.
Если, не приведи Господь, в ад попадем, там нас точно никто не будет спрашивать, чего мы хотим.
Одна раба Божия, прожив эту жизнь и оглянувшись на всё прошедшее, сказала:
– Только и нужно было – ходить в церковь да делать добрые дела.
Еще ни один человек не избежал смерти оттого, что старался о ней не думать.
Нужно готовиться к будущей жизни. Нужно здесь так соединиться со Христом, чтобы не расстаться с Ним никогда.
Нынешняя жизнь тогда и станет жизнью истинной, исполненной великого смысла и наибольшей – пасхальной – радости.
Потому мы и празднуем так торжественно наш главный и любимый русский праздник –ПАСХУ ХРИСТОВУ.
В эти самые радостные минуты года, в пасхальную ночь, в наших ликующих храмах мы восхваляем Воскресшего Господа, поправшего Своею смертию смерть, и во всей вселенной звенят дивные слова Божественного Златоуста:
Где твое, смерте, жало? Где твоя, аде, победа? Воскресе Христос, и ты низверглся еси. Воскресе Христос, и падоша демони. Воскресе Христос, и радуются ангели. Воскресе Христос, и жизнь жительствует. Воскресе Христос, и мертвый ни един во гробе: Христос бо востав от мертвых, начаток усопших бысть. Тому слава и держава, во веки веков. Аминь.
Да, много у дьявола приемов, с помощью которых он силится не пустить нас в церковь. Вон как старается! И это еще не все. Значит, дело стоящее, раз враг рода человеческого так усердствует. Значит, и нам надо стараться не поддаться ни на один из этих приемов врага, поставить фильтр у себя в голове для любых мыслей против церкви, все препятствия преодолеть — и все-таки прийти в храм, чего бы нам это ни стоило.
Все эти мысли не называют реальных причин того, почему не надо было бы ходить в церковь. А являются лишь мыслями. И мысли эти — от дьявола. А он никогда правды не говорит.
Если же он придумает еще тридцать приемов, или триста, или сколько угодно — у него их заготовлено на все вкусы, лишь бы они казались нам заслуживающими внимания, лишь бы мы верили ему, а не Богу, не Матери-Церкви, — то все равно нам нужно будет их отбросить, разоблачив одним-единственным приемом: ОТ ЦЕРКВИ МЫСЛЬ ОТВОДИТ — ЗНАЧИТ, ОНА ОТ ЛУКАВОГО.
Все эти «аргументы», которые нам подбрасывает лукавый и которыми мы, к несчастью, руководствуемся в жизни, перед Богом, Который будет нас судить, будут ничто. На Суде Христовом мы увидим всё таким, как оно есть на самом деле, без всякой дьявольской идеологии. И увидится ясно, что они были сами по себе, а правда жизни — сама по себе.
Поэтому изо всех сил нужно учиться отбрасывать их и жить просто и прямо — по Евангелию, по совести.
Пойдем к Богу, пойдем в храм, что бы ни было против этого. Такова воля Божия. А она — благая и совершенная.